ХМУРАВЕЙНИК
Новый номер
Архив номеров
Архив прозы
Архив стихов
Ночник
Хмурая галерея
Бесполезные животные
Миры хмуравейника
редколлегия  авторы  анонс [2003] 14 января 2003 года
ближе ближе
Рассказ (1)    Рассказ (2)    Бесполезные животные    Ночник
Стихи (1)    Стихи (2)    Осколки
дальше дальше
Ночник

НОЧНИК

(Вечера)

К

огда все дела закончены и настает вечер, когда за окном машины укладываются спать, ветерок легонько колышет занавески. Все затихает и успокаивается, сосед перестает биться головой о стенку, а собаки перестают рассказывать всем свою философию. Сумерки приземляются на двор, прикрыв его бабочкиными крыльями. Воздушные течения забираются в трубы и устраиваются там до утра. Механические приспособления складывают шарнирные соединения, а электрические гасят лампочки. Когда лишь трубный глас труб и сухое потрескивание зависти нарушают некомплектную тишину тонкостенной квартиры. Когда воздух становится мягче и прозрачней. Тогда я достаю из кладовки маленькую атомную бомбу и стираю с нее пыль. В этом могущественном устройстве есть что-то трогательное и беззащитное, это как древний полубожественный великан, поросший древовидным мхом мифов, и так как это не совсем атомная бомба, то можно сказать, что это великан, лишь по вечной непропорциональности мира поместившийся в моей кладовке. Это каменный змей, на чьем хвосте разместились восемь королевств. Я заботливо протираю чешуйки - пусть на них не будет пыли и сучков, и глажу теплую сухую поверхность, как у печки, внутри которой температура 10000 градусов. Шершавый каменный бок, за которым притаился раскаленный жар, дарит ощущение связи с чем-то первобытно-несокрушимым, вдоль него можно долго идти, погружаясь все глубже в недра скалы, пока я сижу на краешке кресла и слышу эхо своих шагов в маленьком лабиринте, который я протираю от пыли. Волна накатывает за волной, и камушки как всегда складываются в стену. Я эту стену видел не раз, и я за ней прятался от брызг, пока какие-то рокеры с молотком призывали сломать эту стену, раз уж у них не получилось разрушить их собственную, но в это время прибой накатывался, и вот уже не видно ни часов, ни звонаря, а только сполохи зари на нижней поверхности облаков показывают, что где-то внизу есть большой мир, в котором я часто гуляю и в котором я живу, но если приподнять крышку заварочного чайника, там обнаружится великое чайное болото, в котором я уже жить не могу, потому что там не растет пищи. И вот я выхожу из подземного помещения, в котором все равно нет того, что я ищу, поправляю компас и устремляюсь на север, потому что здесь слишком тепло поздней весной и слишком жарко летом, вижу на карте тонкие пунктиры поездов, которые едут на юг, и мысленно машу им рукой, потому что я ни про один поезд не могу сказать, что мы с ним еще увидимся, поезд каждый раз встречает меня как только что родившегося, заново обнюхивает и признает своим, но только на несколько остановок, потому что скоро мне выходить на станции с перекошенным указателем и корявой изгородью - ведь мне-то надо на север, а поезд едет на юг, и сажусь я в него только потому, что хочу побыть немного внутри того, что знает, куда едет. Формальные объятия дверей, и вот я на подносе, как китайская фарфоровая статуэтка, но только я не представляю интереса, ибо не являюсь ни почтальоном, ни кавалером, ни генералом, ни даже купцом, а моя профессия - помогать людям переворачивать страницы, просто помогать переворачивать страницы - тоже в общем помощь, и в конце каждого месяца я понимаю, что вокруг есть много страниц, и что если постараться, можно перевернуть страницу и попасть в другое собрание сочинений. И тогда я понимаю, что мне нужен отдых, и сажусь у берега с хронометром, и сижу четыре часа - ровно четыре, и непременно за это время выплывет рыба и спросит, который час. Но я жду не ее, а я жду сома, который иногда здесь бывает, когда теплое течение, которое он предпочитает, заставляет его оставить палатки и скалы, оставить схемы и процессоры и приплыть сюда, в эту тихую бухту, где его уже жду я. Мы вполголоса разговариваем, после чего я снова ухожу погулять по зданию, представляющему архитектурную ценность, которое всегда готово выпустить меня, как только я захочу выйти. Выхожу на воздух и вдыхаю изобретения химиков, глядя как занавеска вспоминает старинный танец, и разглядываю узор на стенке шкатулки, там какие-то люди и какая-то торжественная церемония, но я не различаю лиц, как на любой церемонии, и мне не важно, что написано на троне, я только удивляюсь, почему на это пустили столько зеленого камня, когда в наше время хватило бы и фотографии в газете, стираю пыль с крышки, и ставлю шкатулку в кладовку, чтобы сесть перед окном и наблюдать, как появится новый день. Потом я засну, и мне приснится сон.

Снусмумрик



ближеближе
Использование материалов возможно только
с указанием автора и только с согласия автора.
дальшедальше
письмо в редакцию / веб-мастеру
Новый номер    Архив номеров    Архив прозы    Архив стихов
Ночник    Хмурая галерея    Бесполезные животные    Миры хмуравейника